- Что там было, как ты спасся?! – каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял…
(В.Высоцкий)

1. Сборы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Девять лет я не был на Грушинском фестивале. И некогда было, и обижать никого не хотел. Но вот в этом году выдалась свободная неделька, и я решил своими глазами посмотреть, как там что происходит.
Соскучился по многим людям.

Принимающая сторона обрадовалась моим намерениям и гарантировала мне палатку в VIP лагере, бейдж-вездеход почетного гостя и трехразовое питание. Маша Кейльман выбила мне время для выступлений почти на всех площадках. Не нашлось мне места для выступления на «Горе» и на «Главной» сцене. Это обстоятельство меня изначально слегка огорчило, но, впоследствии, сильно обрадовало. Позже объясню, и вы, надеюсь, поймете почему.

Меня попросили взять на себя обязательство провести мастер-класс по актерскому мастерству в «Грушинской Академии». Я с удовольствием согласился, так как это мой «конёк». В конце концов я должен отблагодарить хозяев за еду и ночлег.

О своих намерениях я написал в соцсетях, и эта новость была радостно воспринята друзьями моего творчества. Но это было вначале. А потом, ой, что началось!.. Ну, давайте по порядку.

2. Дорога. Бабушки.

Мне нравятся поезда. Думается, пишется, отдыхается, пьется чай, вспоминается. Изучается жизнь вблизи, мелькают пейзажи. Сочиняются новые песни. Лучшие сказки я написал вдороге. Дорогу люблю.

Главное наблюдение на железке - полицейские убрали-таки на станциях от Петербурга до Арзамаса всех бабушек, которые торговали пирожками, яблочками, картошечкой, огурчиками. А я всегда, принципиально, покупал трапезу именно у этих бабушек.
Во-первых, потому что это со своего огорода, как правило, без консервантов, без химии. 
А во-вторых - с тем, чтобы поддержать их, трудолюбивых, которым пенсии явно не хватает. 
Похоже, погонники крышуют, защищают от бабуль вокзальные буфеты, торгующие втридорога всякой химией. 
После Арзамаса обстановка человечнее. Никто бабушек не трогает.

3. Дорога. Скульптуры в Арзамасе.

Скульптуры в Арзамасе советского периода стоят, как стояли. Но с ними произошел казус. Пред ними когда-то были посажены маленькие елочки, которые сейчас выросли и заслонили произведения советского искусства. Теперь Сталевары, Колхозники и Девушки с веслами выглядывают из-за деревьев, как партизаны, готовые в бой. «Символично!» - это я понял уже через день.

На пустом вокзале в Арзамасе, который свободно народ обходит и справа и слева, не заходя в него, зачем-то установили рамки. Выглядит смешно эта гос отмывка. 

4. Трансфер.

Любимые лица, обнимашки,…
Приятно, что у водителя работало «Эхо Москвы». Все всё понимают.

5. На месте.

Удивительно, непонятно, загадочно, но за девять лет, пока меня не было на фестивале, там исчез мат. Почти. Завсегдатаям это, наверное, не заметно, а я сразу обратил внимание на сей факт. В первый день подумал, что может это только начало фестиваля, и народу ещё мало, и он трезвый. Но и в четверг, и в пятницу, и в субботу откровенной быдлятины ни на поляне, ни на Волге, ни в лесу, ни на площадках не встретил.

6. Охрана и полиция.

Непонятно, где они таких кадров набрали, но у полицейских на фестивале человеческие открытые, я бы сказал просветлённые, лица – хоть иконы с них пиши! 

Те, кто знает моё отношение к этой касте погонников (https://youtu.be/38rVxr4Y4aY) , могут понять, как я был удивлён. В последний мой визит здесь был ОМОН в полевой форме, большие, страшные автозаки, как на войне. А тут люди как люди, много молодых и обаятельных, много девушек. Мне даже показалось, что была одна из полицейских беременна. Приблизительно на 5-м месяце (сами понимаете – я тут ни при чём, девять лет не был в этих местах! )

7. Туалеты.

В плане сборов «вторичного продукта» дела на фестивале тоже улучшились. Раньше это были длинные, вырытые экскаватором траншеи, на которые бросили доски. Народ сидел на этих досках рядочком, за полиэтиленовой плёночкой, время от времени роняя безвозвратно в бездну ключи, телефоны, документы. Ясное дело, что не всем нравился такой сервис, поэтому лес был густо «заминирован», и «солнышки лесные» были ограничены в романтической возможности упасть в душистые травы. 
Теперь же в лесу, на площадках, а то и в чистом поле стоят цивильные биотуалеты. И их достаточно.

8. Шок.

Мы шли со стариком Кейльманом, на ходу обмениваясь новостями (сами понимаете, особо не разговоришься, когда идет подготовка). Борис Рафаилович сетовал на то, что Юра Шевчук не хочет приехать на Грушинский фестиваль, как раньше. И тут вдруг сам собой открылся ответ на его вопрос. Мы как раз проходили мимо главной сцены, на которой уже закрепили огромный баннер с огромным комсомольским значком и надписями «100 лет ВЛКСМ», «Любовь, Комсомол, Фестиваль».

Это был настоящий шок! 
На главной сцене фестиваля красуется профиль убийцы-кровопийцы, главного душегуба столетия. Значит ГУЛАГ, продразвёрстка, голодомор… Я понял, что не хочу выступать под этим баннером. И Шевчук, я уверен, тоже бы не стал. Помню, как-то на фестивале «Окна открой!» Юлианыч даже пивные баннеры генеральных спонсоров заставил снять на время своего выступления. 
А тут такое! 
Эту историю про легендарного Юру-музыканта я тут же поведал легендарному Борису Рафаиловичу.

9. Экология.

Продолжим про Рафаиловича. В 2003 году он меня купил с потрохами одним простым человеческим жестом.
Шли мы от Волги и он, великий кардинал фестиваля, увидев какую-то пластиковую бяку на дороге, не погнушался поднять её и донести до мусорки ближайшего лагеря. С тех пор я видел, как улучшается история с уборкой территории. И сейчас, в 2018-ом, я увидел новые шаги: фестиваль очень чистый! «Нашествию», например, есть чему поучиться. Мало того, на Грушинском фестивале мусор не просто собирается, а сортируется. Даже по сортам пластика! Это, в общем-то, прорыв! Участвуют в этом в основном молодые волонтёры, а значит, у нас есть надежда в будущем стать цивилизованной страной в плане экологии.

10. Столовая.

Здесь всё демократично. Звёзды, VIPы, волонтёры, охрана… Всем не хватало подносов. Делились. Как-то всё мирно, спокойно, доброжелательно. Тут же запросто Егоров, тут же Городницкий, администраторы, талантливая молодёжь. Никто никому не мешает, не пристаёт с автографами и прочими глупостями.
Действительно – грушинское братство.

Замечаю за соседним столиком компанию с принтами комсомольских значков на футболках. Решил, что это зюгановцы и пошутил: «Ну что, ребята, путина свергать будете?» А они в ответ наперебой: «Нет-нет! Мы не такие! Мы другие, мы, наоборот, за путина! Он так много хорошего делает для страны!»
Уточнять, что именно, я не стал – водное грушинское перемирие.

11. Концерты.

Пишу для тех, кто не знает, что такое Грушинский фестиваль и ни разу на нём не был. 
Так вот, это не просто сцена, на которой играют допущенные и льют слёзы опущенные. Это не просто костры и палатки. Это – целая страна. Страна музыки со всеми инфраструктурами, которая возникает на неделю. И в этой стране есть всё – и народ, и правители, и номенклатура, и бизнес, и творчество, и халтура, и блатные, и обыкновенные. Естественно, есть столица и великое множество губерний со своими кумирами и сценами. Если сравнивать с «Нашествием», то Грушинский фестиваль намного человечнее и демократичнее. Здесь у каждого есть возможность состояться.

Правительство, так или иначе, занимается политикой. Крутится, вертится, как может, чтобы свести концы с концами, решить все технические и административные проблемы. Договаривается с подлецами, ласкает, предаёт, продаётся – делает всё возможное и невозможное для того, чтобы очередной праздник песни состоялся. Ей богу, иногда лучше не вникать, что откуда растёт, а то можно сойти с ума.


Так вот, на это раз я выступал в многочисленных «губерниях» Грушинского фестиваля (в былые времена пел и на Горе и на главной сцене). 
Чтоб попасть на сцену кроме таланта здесь, как везде, требуется еще немного напора и работы локотками. Помню, как ходил, бывало, по фестивалю от костра к костру легенда, святой человек Александр Лобановский (автор песни «Сгорая, плачут свечи»), нафиг ненужный фестивальной номенклатуре. Так его не только на Гору не пригласили, но даже на главной сцене ему ни минуты не дали. Не умел работать локтями человек.

Есть на фестивале такая страна Зазеркалье с неповторимой атмосферой, которая всегда оставалась неизменной и в былые времена, и во времена раскола фестиваля, и сейчас. Там, пожалуй, самый лучший звук. Не совру, если скажу, что там звук лучше, чем на главной сцене. Там лучший чай. А ещё там не врут. Никогда.
Очень тепло меня встретили на сцене «Время Колокольчиков». Прекрасная сцена «Степной ветер» - очень автономная и до неё не долетают посторонние звуки. Есть хорошая «Детская» сцена, на которой выступают не только дети и далеко не дети, и всем хорошо! 
Есть, так называемая, патриотическая сцена «Победа». И мне там выделили аж целых 45 минут! Поначалу я хотел отказаться, но пришёл, посмотрел на неё, увидел подростков следопытов-копателей, которые до сих пор находят пропавших без вести воинов и хоронят их по-человечески. Возможно, они и моих дедов нашли и схоронили. Никакого милитаристического бряцания оружием на этой сцене не обнаружилось, и я решил, что выступать буду. Для этих детей. 
Однако, справедливо подозревая, что мои «доброжелатели», увидев мою фотографию на этой сцене, будут тыкать пальцем, я начал с «Канатчиковой дачи» и посвятил всё своё выступление 80-летию Владимира Семёновича Высоцкого, которое фестиваль почти не отмечал. Для тех, кто не в куре: «Канатчикова дача» играется в костюме Сумасшедшего. Этот костюм подошёл и для «Баньки», и для «Госпиталя», и для «Козла отпущения», и много ещё для чего. Так что вот такой был «сумасшедший» патриот . Детишкам очень понравилось! И дополнительная публика собралась.

12. Грушинская академия.

Для меня это был настоящий экзамен. Больше всего я боялся, что никто не придёт на актёрское мастерство, когда можно купаться, загорать, шашлыки трескать. Но люди пришли и детей привели. И были у них не праздные вопросы, и были у меня ответы и упражнения, и примеры, и заготовки. И не хватило нам даже времени. И, уступив аудиторию следующему мастеру, Володе Шемшученко, мы высыпались на улицу и ещё около получаса говорили о внутреннем монологе, перевоплощении, прилагаемых обстоятельствах и прочих актёрских хитростях. Впоследствии наш мастер-класс продолжился на других площадках, куда я ходил в сопровождении моих новых учеников.

13. Не люблю число 13. Поэтому можете тут представить комсомольцев с их значками, флагами, гонорарами и прочей фигнёй.

14. Чайхана.

Вот тут я оторвался по полной! Участвовал в четырёх концертах вместо заявленного одного. Не ограничивал себя только высоким бардовским штилем. Выдал весь диапазон! И фантастическую «Маргариту», и ностальгический «Урок», и Высоцкого во всех ипостасях, и стихов начитал, и самую весёлую песню «Ты не пришла» мы зачайханили общим хором со всеми собравшимися. Искупался в аплодисментах, овациях. И не только в овациях, а в настоящей русской бане, которой меня любезно угостили чайхановцы! Баню они поставили как раз супротив Горы, той самой, где играется главный концерт Грушинского фестиваля. Вы меня поняли, друзья  . 
Короче, огромное спасибо Владимиру Кузьмичёву и Павлу Юдину за тёплый приём!

15. Спасибы. 

Сколько ни пиши, а всего не опишешь. Уж больно многогранное и многослойное это явление Грушинский фестиваль. Со всеми плюсами и минусами лучший праздник поющих , сочиняющих и пишущих людей! 
Спасибо всем, кто помогал мне и fuck всем, кто вредил!
Спасибо Маше Кейльман (за всё!), Юрию Карпову (за жильё, чаи, электричество), семье Роттенбергов (за радушие), Юре банщику (за баню), Эльдару массажисту (позвонки поставил на место). Отдельное спасибо всем организаторам площадок, звукачам, поварам, спасателям, экологам, старику Кейльману за состоявшийся Фестиваль, а так же кое-кому за то, за что не должен знать никто! 

16. Обратная дорога.

Это серьёзно, друзья!
Я не могу об этом не написать, поскольку так устроен, что всё вижу и примечаю. 
Железная дорога находится в состоянии повышенной боевой тревоги. А погонники всех служб и рангов заняты изображением бурной деятельности по безопасности. И на вокзалах они шерстят, портят нервы, создают суету, и багаж просвечивают-проверяют, и от вещей не отойди ни на секунду - ни в туалет, ни в буфет – сразу тявкать начинают и бить тревогу. И терроризируют проводников, чтобы проверяли на станциях - не прицепил ли кто чего к вагону. Но всё это показуха и попытка оправдания непомерно раздутого штата дармоедов.
Поясняю: сама железная дорога между станциями толком нигде не охраняется. Уже в 100 м от любого вокзала делай на ней что хочешь. Трагедия со взорванным поездом «Невский экспресс» в 2009 году похоже, ничему не научила ни силовиков, ни политиков. (https://ria.ru/spravka/20141127/1035284621.html) . Одни распиливают бюджет на свои дачи, другие наращивают количество врагов, творя беды в других странах, рассчитывая, что зло не вернётся в очередной раз бумерангом. 

Проводники работают по несколько суток на износ - по одному человеку на вагон без смены, без пары, без сна, как зомби. Они и уборщики, и контроллеры, и психологи. Спят на ходу с открытыми глазами. Я по армии это явление знаю. До первого ЧП.

Самое удивительное - в Нижнем Новгороде на главных путях станции местами лежат старые деревянные гнилые шпалы (фото прилагается). Здесь бетонных шпал не хватило. Это в то время, когда Москва многослойно покрыта цементной плиткой. Что-то тут не так. 
Я предупредил.

P.S.
Пока я писал сей отчет о поездке, некоторые Моськи стали радостно тявкать, как будто только и ждали, чтоб я споткнулся и испачкался. Не дождётесь! От них стали появляться гневные посты и комменты с домыслами и вымыслами. И нет, чтобы лично позвонить, расспросить, как там что – надо в публичном пространстве заявить о борзоте, похлопать по плечу. 

Ладно, на досуге почищу френдленту.
М.Новицкий